Новорождённый март рушит сугробы, и вот уже талая вода бежит отовсюду, в низины с гор, по ложбинам, а в воздухе начинает сквозить прохлада, которая совсем не похожа на резкий зимний холод. Старожилы зовут её весенним самалом, дуновением весны. Как только это начиналось, бабушка распахивала настежь запертую на зиму балконную дверь квартиры, где провела без малого сорок лет. Подняв седую голову и вглядевшись в солнечный день, она не спеша осматривалась кругом и принималась выносить одеяла и подушки, развешивать их на перилах балкона. Мальчиком я учился под бабушкиным присмотром, так что помогал ей таскать всякую мелочь. В памяти осталась птичья клетка, которую бабушка просила вынести из комнаты, полной книг. Я хватал клетку и волок к бабушке, а она вывешивала её на воздухе. До сих пор помню, как меня это всегда поражало. Впрочем, спросить, отчего бабушка держала пустую клетку с открытой дверцей на весеннем ветерке, я так и не решился. Как бы то ни было, в ней было всё необходимое для ухода за певчей птицей: всегда наготове тарелка с  кормом, чашка с водой и чистый насест. Только самих птиц не было. Балкон был невелик, но места для посиделок на солнце было предостаточно. Оставшись наедине, бабушка откидывалась в деревянном кресле и перечитывала книги. Бывало, и мне читала вслух. Повиснув на балконных перилах, я наблюдал за прохожими, шастающими внизу. Пустая клетка висела над нашими головами. Мой дедушка рано умер. Мне всегда казалось, что это от него бабушке досталась комната, набитая книгами, и та клетка. Зимой бабушка протирала её и возвращала к книгам.

Вот уже почти полвека пролетело с тех пор. Остепенились и мы. Уже и старшие дети обзавелись семьями. А младшие учатся за границей. Четверть века, почитай, минуло с бабушкиной кончины. Временами думаю о ней и сам не знаю отчего, но в памяти тут же всплывает картина того балкона. И ничего не поделать с ощущением, что та самая клетка по-прежнему висит там. И хотя знаю, что в той квартире давным-давно живут чужие, этот образ меня не покидает.

Как-то встретились в кафе с другом, дружба с которым не прерывается долгие годы, и разговорились. Общаемся мы с ним со студенческих лет. Одновременно женились. Теперь дружим домами. И всё же иногда сбегаем в кафе от жён, которые "стали роднее родного". Мы говорим не о нынешних успехах на службе, не о высотах, которые возьмём завтра, не ворошим сплетни о сверстниках, не обсуждаем детей, которые всё время заняты своими заботами и редко делятся с нами, а говорим о себе, о том, кого мы когда-то забыли. Речь друга, сидящего напротив, внезапно напомнила мне о детстве. Между делом я упомянул о птицах, которых держат в клетке. Он тут же ухватился за мои слова. По его утверждению, приручать певчих птиц – древняя традиция в восточных странах. Об этом сообщают всевозможные свидетельства и увлекательные истории. Друг поведал историю, которая случилась в тех краях, где издавна держали птиц. Как-то поспорили два друга. Один сказал другому: "если хотя бы на пару дней повесишь дома пустую клетку, то рано или поздно начнёшь держать птиц". Второй не поверил, но из любопытства повесил-таки дома пустую клетку. Его сосед, заметив клетку, спросил: "о, ты завёл птицу?" На что тот ответил, что и в мыслях такого не было. Другой сосед спросил: "раз клетка пуста, похоже, твоя птица сдохла?". А тот, знай, талдычит своё. Со временем все, кто видел у него пустую клетку, в один голос твердили ему: "отчего не заведёшь птицу?" И тот неустанно всем отвечал одно и то же, мол, не собирается возиться с пернатыми. Чуть погодя при виде пустой клетки люди принимались уже давать ему советы по уходу за птицами. Но тот только качал головой. А как-то один из его приятелей и вовсе принёс ему пару соловьев со словами: "Это тебе, чтобы твоя клетка не пустовала". Тогда он и призадумался, мол, долго же у меня дома висела пустая клетка, вот люди и решили, что в сердце я – птицелов. Так отчего бы мне в самом деле не завести певчую птицу? Таким образом в конце концов он проиграл спор и стал держать птиц", – завершил рассказ мой друг.

Даже после возвращения домой его слова всё ещё звучали в ушах. А ночью приснился такой сон. Бабушка сидела на балконе и читала книгу. Я стоял рядом. Но клетки с открытой дверцей на месте не было. За утренним чаем жена сказала: "Ты плохо спал ночью. Что-то бормотал. Правда, я не разобрала, что именно. Кажется, ты произнёс "Это правда, бабушка?" Хоть я и был уверен в обратном, сомнение не прекращало мучить, всё казалось, что клетка по-прежнему висит там. После завтрака прыгнул в автомобиль и рванул к старому бабушкиному дому. Попав на знакомую улицу, замедлил ход, притормозил у обочины и бросил взгляд из машины на тот самый балкон. Как и предполагал, всё было на месте, кроме пустой клетки.